Терентий Иванович Катушкин(октябрь 1803, д. Вишенки, Тверская губерния, Российская империя – 1902, Санкт-Петербург, Российская империя) – выдающийся русский поэт, публицист.
Обладая природным дарованием к поэзии, но будучи простолюдином по происхождению, Т.И. Катушкин, не имел возможности печататься под своей фамилией и до конца своей жизни был вынужден писать для известных авторов своего времени из числа дворян, которые, в свою очередь, переделывали произведения Катушкина и адаптировали их под запросы тогдашнего света.
По мнению современных ученых именно Катушкин является настоящим автором многих известных произведений В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.А. Блока и др.
В настоящее время литературное наследие Катушкина изучает специальная комиссия. Найденные фрагменты произведений Терентия Ивановича будут публиковаться на этом сайте.
Мы встречались с тобою на рынке,
Ты стояла в толпе у корыт.
Я любил твою белую спинку,
И изгибы рогов и копыт.
Были странны безмолвные встречи.
Денег нет — проходи, не смотри!
Загорались вечерние свечи.
Ты желания свои усмири.
Молока, творожка и кефира —
Жаждут тело мое и душа…
Я кредит попрошу у банкира.
Как буренка моя хороша!
Мы встречались с тобой на закате.
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Были странны безмолвные встречи.
Впереди — на песчаной косе
Загорались вечерние свечи.
Кто-то думал о бледной красе.
Приближений, сближений, сгорании
Не приемлет лазурная тишь…
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.
По лесу скитается нищий Олег,
Неделю не пробовал пищи.
И в сёлах, и в церкви искал он ночлег,
Нашёл лишь купца кулачищи.
«Сил нету терпеть, ох когда же конец?
Господь, прибери мою душу!
Страданье и боль, я при жизни мертвец…
Мне в ад или в рай — я не струшу…»
Услышал Господь оборванца мольбы:
Медведя пустил он по следу.
«Коль нету мне крова, и нет мне еды,
Сам стану сегодня обедом…»
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Давно не чистил он кобылу,
И сам хворал, ворча уныло:
«Долгов же накопил до херу
За распроклятую квартеру!
Здоровья нет, промерз, ослаб.
Тоска безмерная взросла.
Насилу щей пустых хлебать,
А завтра долг уж отдавать…
В петлю пока не время лезть.
В острог ещё успею сесть.
Несправедливо в этом мире
Когда судьба в руках банкира!
Вот доберусь я до тебя,
И о пощаде ты, моля,
Раздашь народу капиталы
Поместья, замки феодала.
Придёт наш час.На баррикады
Народ пойдёт. И нет пощады.
Гром революций, канонады.
Царей, господ раздастся стон
И поминальный перезвон…»
Скребницей чистил он коня,
А сам ворчал, сердясь не в меру:
«Занес же вражий дух меня
На распроклятую квартеру!
Здесь человека берегут,
Как на турецкой перестрелке,
Насилу щей пустых дадут,
А уж не думай о горелке.
Здесь на тебя как лютый зверь
Глядит хозяин, а с хозяйкой…
Небось, не выманишь за дверь
Ее ни честью, ни нагайкой.
Лес, поле, муравей, стог сена,
Полуденный июльский зной,
Я героин пустил по венам,
Как только кончился запой.
Потом опять начну сначала,
Но ты об этом не жалей
Меня жизня совсем достала.
Стог сена, поле, муравей…
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Раз в крещенский вечерок
Крепостных пытали;
На кровавый на снежок
Скрюченных бросали;
Их пороли ни за что:
Придурь господина;
Грош цена спины раба –
Такова судьбина…
Беспросветна и грустна,
Ты хoлопья доля;
Вилы в руки и в лесок,
Разбойничья ты воля…
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.
Терентий Иванович Катушкин